В связи с вступлением Казахстана в ВТО требуется повысить качество производимых товаров, рентабельность производства, уменьшить удельную энергоемкость ВВП, которая, как известно, у нас в 2–3 раза больше, чем в индустриально развитых странах мира, а также стимулировать развитие "зеленой" экономики и внедрение энергосберегающих технологий.

Надир НАДИРОВ, первый вице-президент Национальной инженерной академии, академик НАН РК

В решении этих задач возрас­тающую роль должна сыграть наука, внедрение ее достижений во все сферы хозяйственной деятельности. Известно, что только высокие технологии в США дают 85% прироста производства и занятости, в Англии – 89%, в Японии – 90%. Мы часто за основу критерия развития науки и техники берем объем выделенных финансовых средств. По этому параметру мы развиваемся вполне удовлетворительно: из года в год все больше и больше денег выделяется на развитие науки. Но, к сожалению, не всегда анализируется результативность и эффективность израсходованных средств.

Как известно, установленные законом два вида финансирования – грантовое и программно-целевое – рассчитаны только на три года. По принципиально новой проблеме научный коллектив за это время только успевает соз­дать научно-техническую базу. В лучшем случае запатентовать полученные результаты, опубликовать в авторитетных журналах, дать предложения для внедрения в производство. На этом финансирование завершается. Продолжать проект невозможно. В подавляю­щем большинстве случаев при такой практике нет конечного результата. Надо подавать на новый грант. И если авторы выигрывают, то их ждет такая же участь. Правда, есть коллективы, которые умело представляют к финансированию новый проект, который фактически – продолжение предыдущего. Поэтому необходимо ввести в практику пролонгированное финансирование проектов, если они успешны. Так делается во многих странах мира, и так делалось в свое время в СССР. Таким образом, сложившаяся прак­тика финансирования не всегда позволяет достигнуть результата научно-исследовательской работы.

Критерием измерения новизны выполненной научной работы является получение патента. В мире считается, что надежный патент – основа развития и экономической стратегии предприятий и, естественно, страны. Институт интеллектуальной собственности Казахстана ежегодно выдает более тысячи патентов, затем их надо поддержать, а сколько из них внедряется в производство, служит стране? Почти нет. Зато новая идея, высказанная в патенте, то есть инновация, хорошо уходит за пределы Родины. Поэтому многие наши изобретатели ограничивают свою патентную активность. Многие патентообладатели не понимают, в чем измеряется эффективность ведомства по интеллектуальной собственности.

У всех ученых вызывает тревогу потеря преемственности поколений в науке – потенциала научных школ. Вспомним, десятилетия потребовались, чтобы создать известные научные школы Казахстана. В этих школах формировалась оптимальная цепочка от лаборанта до заведующего лабораторией. Это были высококвалифицированные специалисты-ученые, которые порой наступали друг другу на пятки, – существовала конкуренция на каждую должность. Кадровое обеспечение гарантировало хорошую продуктивность науки.

В настоящее время мы имеем в лучшем случае: профессор, заведующий лабораторией, …молодой выпускник вуза и – пустая середина. Нет иерархий, нет преемственности. Такая структура может оказаться неконкурентоспособной в сопос­тавлении с организацией науки в ведущих странах ВТО. Об этом с тревогой говорят и выступают в СМИ многие ученые. В частности, академик И. Северский. Но в лучшую сторону ничего не меняется – многое, как говорит академик, мы начинаем с нуля.

Сегодня есть проблемы повышения эффективности науки. Я же хочу более подробно остановиться на экспертизе научно-исследовательских работ, что является началом начал. Эффективная, объективная и прозрачная экспертиза – это важное звено результативности научных исследований. В 2011 году был принят новый Закон "О науке", в котором предусматриваются принципиально новые подходы в проведении экспертизы НИР. В частности, предусмот­рено и расписано создание и функ­ционирование самостоятельного национального центра по экспертизе. Одновременно вводятся довольно строгие и сложные требования в оформлении и представлении проек­тов на экспертизу. Причем все это на трех языках: казахском, русском и английском.

Известно, что с объявлением тендеров на НИР научные коллективы все бросают и занимаются только подготовкой проектов для участия в них. Конечно, многие проекты отклоняются на первой стадии экспертизы. Прошедшие формальный этап экспертизы проекты первым долгом передаются иностранным экспертам, которые по 50-бальной системе дают им оценку. Затем проекты передаются в соответствующие национальные научные советы с установкой не рассматривать проекты, получившие ниже 20 или 24 баллов.

Подробно об известном говорю для того, чтобы читатель убедился вроде бы в строгости и объективности проводимой экспертизы научных проектов. Однако практика показывает, что эта отшлифованная форма имеет негативные стороны. Получается, что в еще нереализованные отечественные инновационные идеи мы вначале посвящаем иностранцев. Это, по мнению многих ученых, если говорить мягко, не совсем правильно. Мало того, что разглашаем идеи, к тому же иностранные эксперты порой не знают нашу специфику и необходимость в той или иной разработке. Я шесть лет был членом экспертного специализированного национального научного совета, где мы не всегда единогласно соглашались с оценками иностранных экспертов. Вопреки их заключениям мы рекомендовали к финансированию проекты, касавшиеся проблем питьевой воды, охраны биосферы, эффективного использования сырьевых ресурсов. Либо "прокатывали" проекты, получившие высокие баллы от иностранных экспертов, но не представлявшие интереса для нашей страны.

Так, в 2014 году нами был представлен новый инновационный проект по комплексной оценке большой территории Западного Казахстана на выявление месторождений высоковязких нефтей, природных битумов и подземных вод. На эту работу иностранный эксперт написал: "Почему нужна высоковязкая нефть? Высоковязкая нефть – это отрицательное свойство нефти. Почему высоковязкая нефть, битум и накопления грунтовых вод высоко востребованы в Казахстане и почему важно увеличение их национальных запасов… Что касается подземных вод, не объяснено, какие воды нужны для орошения или внутреннего потребления? Предлагаемая технология в Европе неизвестна".

Это заключение свидетельствует о том, что эксперт не знает нефтяную отрасль. И о том, что поиск подземных вод в полупустынном регионе страны – это сегодня сверхважнейшая проблема и безотлагательная задача ученых и практиков в активно осваиваемом регионе, где любая вода – большая находка! А эксперт подходит с психологией "трансферта всего нового из Европы" и без знаний предмета исследования! В результате таких сумбурных экс­пертиз только в 2015 году многие академики, член-корреспонденты Национальной академии наук, ведущие ученые с мировым именем, известные лаборатории с прекрасной аппаратурной базой остались без финансирования. То есть их научный потенциал не используется.

Поэтому ВТО – это конкуренция не только товаров, услуг, но и знаний, квалификации. Причем не только в пользу иностранных коллег. Рынок и нас научил создавать конкурентный отечественный интеллектуальный продукт. Глава государства – Лидер нации ­Нурсултан Назарбаев четко ставит задачу: необходимо ориентироваться на то, чтобы создать что-то инновационное, новое, что можно использовать у нас и предложить миру. И нашей науке есть что предложить! Первые годы независимос­ти была такая эффективная форма экспертизы: при профильных НИИ создавались соответствующие экс­пертные советы из числа ведущих ученых страны. Решение совета никто не оспаривал. Поскольку авторов нерекомендованных проек­тов приглашали на заседание эксперт­ного совета, где им убедительно обосновывали мотивы отказа и давали советы по дальнейшему улучшению их работ.

Не лишне вспомнить и советскую систему экспертизы. Девять лет я работал главным ученым секретарем президента Академии наук Казахской ССР, курировал экспертизы и координацию выполнения научно-исследовательских работ в республике. Могу сказать, что для плановой системы она была весьма эффективной. Все НИИ и вузы после тщательного отбора представляли предложения в соответствующие профильные отделения академии наук, членами которых были известные ученые отрасли. Затем рекомендуемые работы передавали в отдел координации НИР президиума академии. И далее – президиуму академии. После утверждения президиумом перечень работ публиковался в книге "Координационный план НИР Казахской ССР".

При Академии наук СССР был создан совет по координации, который каждый год проводил в одной из союзных республик выездные заседания. При этом были планы с грифами: "для служебного использования", "секретно" и "совершенно секретно" – не все работы раскрывались, тем более иностранцам. Наверное, поэтому мы были первыми в мире по многим приоритетным направлениям науки и техники.

Резюмируя сказанное, делаю вывод, что пришло время реформировать систему отечественной науки. Помню, последний Закон "О науке" более 10 лет не могли принять, поскольку не могли достичь консенсуса. В 2011 году академик Б. Жумагулов, будучи министром образования и науки, собрал для обсуждения проекта закона академиков, ведущих ученых и всех, имеющих отношение к науке. В итоге после обсуждения и анализа всех предложений участники собрания пришли к единому решению, и вскоре закон был принят Парламентом. Думаю, и сегодня назрела необходимость под эгидой Министерства образования и науки всем ученым вновь собраться и обсудить накопившиеся проблемы и задачи отечественной науки в целях повышения ее результативности и конкурентоспособности, с учетом вхождения в ВТО.

Источник: kazpravda.kz

2097